Исламская республика находится под санкциями с 1979 года — с момента, когда иранская молодежь, поддерживая Хомейни, захватила американское посольство и его сотрудников. Так как новое руководство страны отказалось передать американских граждан США, то и дипотношения двух государств были разорваны: Госдеп запретил своим компаниям инвестировать в иранскую экономику, а счета шахских фондов и фирм были заморожены. Далее — рестрикции то усиливались (в 1996 и 2005 годах), то смягчались (либо символически, либо максимально, как после заключенной дипломатической сделки, касающейся ядерной программы). Соответственно, при наиболее жестких ограничениях финансовые показатели народного хозяйства ближневосточного государства сжималась, ВВП сокращалось; однако как только происходила либерализация взаимоотношений — тут же фиксировался экономический рост.
Что происходит со страной сейчас? Государство считается полностью закрытым: каналы коммуникации с другими странами носят неформальный характер (Турция, например, неофициально поставляет синтетические волокна, текстиль, станки и машины; КНР — закупает энергоресурсы и поставляет технику, смартфоны и чипы). При этом главная социально-политическая проблема исламской страны так и не решена — уровень доходов населения остается крайне низким, а зарубежные жизненно-важные лекарства доходят с серьезным опозданием. Власти решают эти вопросы стандартизировано: они субсидируют гражданам затраты на воду, овощи, бензин; а что касается медицинских препаратов, то их поручено изготавливать национальным компаниям на непатентованной основе.
Что с товарами? Корреспонденты разных российских изданий указывают, что недостатков электроники, еды или иной продукции нет (этот факт подтверждается и Еленой Викторовной Дунаевой, старшим научным сотрудником Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока, интервью с ней можно прочитать тут). Единственное — если где-то торгуют аппаратами Apple / Samsung или модными люксовыми брендами, то они либо считаются «качественными подделками», либо ввезенными втридорога оригиналами (тот же холодильник Samsung стоит от 750 до 4600 долларов, тогда как местные фирмы предлагают схожие продукты от 150 до 2000 долларов).
Почему техника работает преимущественно на Android? Все просто — Apple невозможно активировать по иранскому коду телефона. В результате пользователи вынуждены приобретать продукт, ввозимый неофициально из других стран, платя параллельно государству еще и пошлину за покупку. При этом проблемы на покупке такого аппарата не заканчиваются — при последующем использовании техники всегда можно превратить свой iPhone в «кирпич», так как обновления не устанавливаются, а сбросить прошивку гаджета невозможно.
Что касается Android, то хотя Google Play не работает, однако это не ограничивает возможности клиента установить «местный» плеймаркет — Cafebazaar, Myket и Asr24 (последний, как отмечает портал mobile-review, блокирует доступ извне страны).
А что с другими брендами? Граждане могут приобрести и товары зарубежных производителей (Zara, Bershka и все остальное). Однако для этого необходимо сделать заказ у посредника в другой «дружественной стране»: например, в Турции. За приобретение и ввоз товаров в Иран посреднику платят процент от заказа.
Чего однозначно много? Товаров иранского производства. Любая бытовая вещь (зубная паста, электровилки, розетки, пластиковая посуда) создана на местном конвейере. При этом качество производимых товаров, указывает автор «Бизнес Online» Азат Ахунов, хорошее.
Что с ценами? Постоянные санкции прямо влияют на качество жизни населения: за 20 лет размер накопленной инфляции оценивается в 3 385,5%. В 2018 году экономисты оценивали удорожание товаров почти в 27%, в 2021 году — в 39%. Причина такой ситуации — слабый реал, который падает из-за того, что США «заморозило» внегосударственные резервы, а также жесткие международные санкции.
Из-за девальвации и гиперинфляции в 2020 году власти провели деноминацию: они заменили реал на томан (1 томан равен 10 тысячам реалов).
Ъ отмечает, что хотя инфляция явно галопирующая, минимальная зарплата в Иране в 2022 году составляет около 200 долларов (для сравнения: потребительская корзина товаров первой необходимости стоит почти вдвое дороже).
Кто поддерживает Иран? Неофициально самым эффективным контрагентом Исламского государства считается Китай.
Заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН Яков Миркин в январе 2022 года в интервью «Российской газете» характеризовал процесс взаимодействия двух государств примерно так: «[Иран] врастает в развивающийся Восток». При этом разрыв в технологиях увеличивается, а ситуация с благосостоянием населения явно “не очень”».
Миркин подчеркивал, что, конечно, у государства есть возможность существовать в таком отрезанном от мира формате, однако надо учитывать, что перспективы не предполагают какого-то эффективного экономического чуда, в финансах — вечные потрясения, инвестиций (и, соответственного, нового производства) нет, «развитой страной» не станешь, а впереди — многолетняя стагнация.
Заглавное фото: Flickr