Как повествует хрестоматийная история мобильной связи, первый мобильный телефон Motorola DynaTAC 8000X был презентован публике довольно оригинальным способом. Доктор Мартин Купер, возглавлявший отдел коммуникационных систем компании Motorola, где сделали этот телефон, стоя в Нью-Йорке на углу 6-й Авеню и 54-й Западной улицы рядом с отелем «Манхэттен Хилтон» нажал кнопку вызова Snd (Send). Телефон ожил, соединив мистера Купера с базовой станцией на крыше 50-этажной башни «Берлингтон Консолидейтед Тауэр» (на другой стороне 54-й Западной улицы, прямо напротив отеля и стоявшего перед его вестибюлем мистера Купера), подключил его к городской телефонной связи. Купер набрал номер, который по мере набора цифр высвечивался на однострочном светодиодном дисплее телефона, и поднес телефон к уху.
Звонил он Джоэлу Энгелу из конкурирующей с Motorola в области мобильной связи корпорации AT&T, где доктор Энгел руководил отделом исследований в Bell Labs (дочке AT&T). «Алло, Джоэл, это Марти, я звоню тебе с сотового телефона, настоящего портативного мобильного телефона, который держу в руке», — сказал он. Много лет спустя доктор Мартин Купер в многочисленных интервью говорил, что тот его звонок вызвал раздражение коллеги из Bell Labs, тот даже вроде заскрипел зубами от злости. Хотя, конечно, это были помехи, великодушно добавлял Мартин Купер. Джоэл Энгел, со своей стороны, в не менее многочисленных интервью делал вид, что не придал значения такой мелочи, как звонок ему Купера: «Марти вполне мог оказать мне честь быть первым получателем звонка с его портативного устройства, но я просто этого не помню».
Но какие бы сомнительные детали не украшали сейчас первый звонок по первому мобильному телефону, повод разозлиться у AT&T был вполне реальный и весомый: конкуренты обошли их в создании мобильного телефона, причем использовали для своей базовой станции на крыше небоскреба собственный сервис мобильной связи IMTS (Improved Mobile Telephone Service) с полнодуплексной (двусторонней) связью, автоматическим поиском свободного радиоканала и автоматическим набором номера, полностью аналогичную той системе, которую разработали в Bell Labs в начале 1960-х годов. А вообще коммерческий сервис MTS (Mobile Telephone System) в диапазоне УКВ для мобильных радиотелефонов в AT&T разрабатывали и внедряли аж с 1945 года. Эту связь потом получила название 0G, то есть нулевое поколение связи еще досотовой эпохи мобильной телефонии.
Как известно, сначала AT&T ориентировалась на построение связи для автомобильных радиотелефонов и достигла в этом успеха, но пропустила момент, когда на повестку дня вышла потребность в радиотелефоне, который можно было бы носить с собой, а не возить в авто. Народ ждал такой телефон, как Motorola DynaTAC 8000X, по которому Мартин Купер позвонил с улицы у дверей отеля «Манхэттен Хилтон», а потом вошел в эти самые двери и поднялся в конференц-зал, где его ждали журналисты, собравшиеся на пресс-конференцию.
Целью этой пресс-конференции был не столько пиар «карманного» телефона Купера (его журналисты сразу прозвали «кирпичом» или «ботинком», вместе с антенной он был размером больше фута и весил около килограмма), сколько попытка компании Motorola выторговать у Федеральной комиссии по связи США (FCC) дополнительные частоты для собственной системы сотовой радиосвязи. Патентную заявку на нее Motorola подала в октябре того же 1973 года (US Patent №3906166).
А летом 1973 года американский журнал Popular Science опубликовал на обложке фото «кирпича» Купера. В сопроводительной статье говорилось, что с одобрения FCC в Нью-Йорке к 1976 году может появиться система сотовой связи Motorola. 1 мая 1974 года FCC действительно одобрила выделение дополнительных 115 мегагерц УКВ-спектра для будущего использования мобильных телефонов, но не персонально для Motorola, а для всех конкурирующих в этой области компаний. Впереди реально замаячила сотовая связь, но массовым явлением карманные сотовые телефоны стали только десять лет спустя и сначала не в США, где бюрократический контроль FCC тормозил рост их массового использования, а в Европе и Японии.
Впрочем, история мобильного телефона описана, наверное, тысячи раз, и повторять ее хрестоматийный вариант нет смысла. Гораздо интереснее и познавательнее была ситуация в 1990-х годах в нашей стране, куда сотовый телефон пришел на 10 лет позже, чем в западные страны, и так уж вышло, что у нас сошлись в одно время и в одном месте все три поколения послевоенной мобильной связи: радиотелефонная, односторонняя пейджинговая и сотовая телефонная.
В середине 1990-х годов в России действовали три стандарта мобильной сотовой связи. Первым в истории мобильной связи стандартом сотовой связи первого поколения (1G) c автоматическим роумингом — NMT (Nordic Mobile Telephone, 450 МГц) — пользовалась компания «Московская Сотовая Связь» (МСС). Этот стандарт был введен в 1981 году во всех странах Скандинавии и в Исландии.
Компания «Би-Лайн» использовала американский стандарт связи первого поколения (1G) Advanced Mobile Phone System, 800 МГц — AMPS. В США он уже морально устарел и был заменен в 1990 году на Digital AMPS (D-AMPS), то есть полностью цифровой стандарт, а у нас продержался почти до конца нулевых годов нашего века.
Стандарт GSM (Global System for Mobile Communications, 900 МГц) использовала компания «Мобильные ТелеСистемы». Этот стандарт сотовой связи был второго поколения (2G), полностью цифровой в отличие от в основном аналоговой и лишь частично цифровой связи первого поколения. В 1982 году в Европе начали разработку единого стандарта сотовой связи — GSM, и спустя 10 лет, в 1992 году здесь заработала первая коммерческая сеть 2G.
Мобильный телефон был у нас довольно дорогим удовольствием. Купить саму трубку проблем не было, на рынке их было около дюжины от разных производителей, разных размеров и видов. Стоили они от $850 до $2000. Желающие могли купить еще бустер, гарнитуру hands free и автомобильное зарядное устройство (все вместе еще около $1000). Сама связь обходилась еще дороже. Самая дешевые тарифы были у МСС (Московской сотовой связи): минута разговора $0,45-0,50 в зависимости от тарифного плана, междугородного — $1,0, международного — $0,50 плюс стоимость услуг в той стране, куда вы звонили. Плюс к этому у всех фирм была плата за аренду линий связи — $50 в месяц. И наконец, владелец телефона должен был оставить компании залог за год вперед размером от $950 до $1000.
Проще всего было звонить по телефону «Би-Лайн»: надо было включить телефон, набрать номер и нажать кнопку посыла. Чуть сложнее — по телефону от МСС: после включения трубки надо было набрать цифру 6, потом номер и нажать кнопку посыла. Сложной была процедура звонка у «Мобильных ТелеСистем», работавшей в самой продвинутой на то время сотовой связи 2G. Надо было набрать PIN (четырехзначный пароль), нажать \"#\", далее код города (в Москве 8-095) и номер телефона. Процедура утомительная, но гарантировавшая от «пиратов», как говорили клиентам в МТС. Другой особенностью телефонов от МТС была возможность вставлять в них сменную SIM-карту ($1579), иными словами, телефон работал и в Европе, только надо было купить и вставить местную SIM-карту (она стоила на порядок дешевле).
Такова была ситуация с мобильной связью на 1995 год. Понятно, что при уже имеющейся в крупных городах России инфраструктуре сотовой связи, мобильный телефон за такие деньги (годовой бюджет подавляющего большинства семей даже в столице, не говоря о провинции) пока еще был роскошью, а не средством связи. Гораздо больше людей пользовалась односторонней пейджинговой радиосвязью.
Пейджер был действительно миниатюрным устройством по сравнению с первыми сотовыми телефонами — коробочка размером меньше сигаретной пачки. Человек, желающий отправить сообщение кому-либо на пейджер звонил по телефону пейджинговой компании, называл код пейджера и диктовал короткое сообщение (использовать ненормативную лексику было запрещено во всех российских пейджинговых компаниях). В течение минуты, редко двух-трех минут пейджер пищал, вибрировал, и на его дисплее высвечивалось сообщение.
Впервые пейджеры появились в Москве на Олимпиаде-80 — у организаторов соревнований, судей, журналистов и т. д., но по окончании олимпиады аппаратуру британской компании, обеспечивавшую пейджинговую связь, отключили. Опять пейджеры, сначала на латинице, появились в 1993 году, с 1995 года все они были русифицированы. В Москве к концу этого года пейджинговой связью пользовалось больше 60 тыс. человек, то есть примерно каждый двухсотый москвич. Цена пейджинговой связи была заметно дешевле сотовой телефонной, но это тоже были очень приличные деньги по тем временам: сам пейджер стоил от $170 до $350, а месячная абонентская плата от $39 до $67 в зависимости от пейджинговой компании. В народе даже родилась прибаутка: «Вот «новый русский» с пейджером на пузе!» (его обычно вешали за клипсу на брючный ремень»)
И наконец, в начале 1990-х годов в нашей стране впервые появилась возможность частному лицу организовать локальную сеть радиосвязи, например, на 50 абонентов, в так называемом диапазоне (Citizen Band, или CB), в нашей стране — 27 МГц. Компаниям это было удобно для координации работы своих сотрудников, разъезжающих по городу в радиусе 20-30 км от ретранслятора (центральной станции), и сравнительно дешево, но требовало множества бюрократических согласований (читай — взяток для их ускорения), а гражданский диапазон был перегружен, например, в Москве здесь толкалось между собой около 10 тысяч официально зарегистрированных пользователей и примерно столько же неофициальных.
Надежнее было наладить такую связь в профессиональных диапазонах 130-170 МГц и 350-500 МГц, где у перемещающегося в авто абонента была возможность выхода в городскую телефонную сеть и доступ к нему из той же городской телефонной сети, а также между радиотелефонами локальной сети. Абоненты имели собственные городские номера телефонов и даже могли проводить сеансы конференц-связи. Но все это требовало еще больше разрешений и всевозможных согласований. Избежать их можно было, арендовав частоту и купив соответствующую аппаратуру с возможностью выхода в городскую телефонную сеть у фирм, которые уже получили все разрешения на частоты, установили свои ретрансляторы и занялись их сдачей в аренду.
Стоило это недешево, один автомобильный или портативный радиотелефон размером с портфель-дипломат стоил $1500 до $2000, его подключение — $470, абонентская плата — около $80 (за 2 часа работы в эфире в месяц, сверх этого лимита по $0,30 за минуту). За эти деньги частные лица могли иметь в своем авто такой телефон же с выходом в городскую сеть, какой в советское время был доступен только партийно-хозяйственной номенклатуре, спецслужбам, милиции и городским службам, а на Западе всем желающим начиная со второй половины 1940-х годов, когда в Сент-Луисе, штат Миссури, США, Bell Labs ввели в строй систему поддержки радиотелефонной связи для автомобилей.
Примерно в это же время, летом 1946 года, аналогичная система автомобильной радиотелефонии инженеров Шапиро и Захарченко прошла успешные испытания в Москве, но, как уже сказано, к их технологии исходно не предполагался свободный доступ всех желающих, сразу было заявлено, что она предназначена для «применения в работе пожарных команд, противовоздушной обороны, милиции, скорой медицинской и технической помощи и др.»
Так в середине 1990-х годов в нашей стране можно было одновременно наблюдать все главные этапы технологии гражданской мобильной телефонной связи, имевшей на тот момент уже полувековую историю, причем видеть их не в Политехническом музее, а в реальной жизни. Были даже спутниковые телефоны по $20 тыс. за штуку (стоимость минуты разговора $4,5-5,5), о пользе которых простой народ узнал после того, как весной 1996 года во время разговора по спутниковому телефону депутата Госдумы Константина Борового, который позвонил из Москвы, с генералом Джохаром Дудаевым, который ответил на его звонок в одном из ущелий в Чечне, в последнего прицельно угодили подряд две ракеты «воздух-земля» с самолета ВВС РФ.
Электронная тату, вентилятор и медведь: самые необычные патенты Google
Бейдж, бар и роботы: 10 необычных патентов «Сбера»
Как корпорация IBM стала «крестным отцом» интеллектуальной собственности в США
Заглавное фото: Flickr