В России все еще распространено неискоренимое заблуждение, будто программы защищаются исключительно авторским правом. Якобы патентование программ напрямую запрещено Гражданским Кодексом РФ (Ч.4, Ст. 1350). То, что принципы работы программ на самом деле очень даже патентуются, легко доказывается. Многие патентные поверенные, а также Роспатент вносили ясность по этому вопросу.
Однако подобные доводы в основном объясняют критерии, которым должно соответствовать такое изобретение, чтобы быть запатентованным. Статьи или выступления на тему патентования программных продуктов очень полезны и представляют собой руководство к действию для IT-сообщества. Ознакомившись с ними, любой айтишник приобретает четкое понимание, что software изобретения все-таки патентуются. Иногда даже на какое-то мгновение у читателя появляется фантомное понимание критериев патентоспособности.
Удивительно, что немногие задаются вопросом, а почему, собственно, программы вообще защищаются авторским правом? Кто вообще додумался до того, чтобы отождествить код с эссе или стихотворением? Об этом и пойдет речь в этой статье.
Дисклеймер: в материале пойдет речь об авторском и патентном праве на концептуальном уровне без привязки к юрисдикции. Такой подход возможен, так как основные принципы в большинстве стран совпадают. Однако автор заранее предупреждает, что терминология в разных юрисдикциях может варьироваться и просит искушенного читателя воспринимать используемую терминологию только как обозначение той или иной концепции.
Авторское право охраняет форму выражения идеи, если оно достаточно оригинально. Под его охрану попадают книги, картины, песни, музыка, фильмы и так далее. Идеи, стоящие за такими работами, наоборот, авторским правом не защищаются. Идея книги, основанная на истории любви двух подростков может быть воплощена сколь угодно раз разными авторами в виде разных книг или фильмов. И все они будут охраняться авторским правом независимо друг от друга. Срок защиты довольно значителен – минимум 50 лет со дня смерти последнего создателя (в России – 70 лет). Идея авторского права проста – общество получает, например, книгу (конкретную форму выражения какой-либо идеи), а создатель получает взамен право ограничивать копирование книги, чтобы иметь возможность получать вознаграждение за свою работу.
Попробуем теперь разобраться, как авторское право может применяться к программам. На сегодняшний день оно защищает код (исходный и объектный) как конкретную форму выражения какой-либо идеи. Но несет ли код сам по себе большую ценность для простого пользователя?
Основная экономическая ценность заключается в функционале программы и ее интерфейсе взаимодействия с пользователем, что как раз авторским правом не охраняется. Кроме того, создатель программы часто предоставляет возможность использования, не давая при этом доступа к исходному коду. Это как если бы писатель рассказывал всем идею своей книги, но само произведение так и держал бы при себе. Срок охраны как минимум в 50 лет после смерти автора – просто немыслим для программ. Билл Гейтс до сих пор жив и здоров. Его MS-DOS до сих пор охраняется авторским правом и будет охраняться еще неизвестно сколько. Все это наводит на мысль о том, что авторское право – совсем не идеальный вариант для защиты программ.
Почему нельзя было обойтись патентным правом? Изначально казалось очевидным, что раз компьютерные программы все-таки больше принадлежат к области техники и технологий, нежели к искусству, то патентное право было бы уместнее. Патентное право, грубо говоря, защищает сам принцип работы программы, а, следовательно, дает куда более широкую защиту, чем авторское право, охраняющее только конкретную форму выражения идеи или принципа (Idea/expression dichotomy).
Но в 1960-1970 х годах вариант с патентованием казался избыточным для уровня программ того времени. Такую позицию разделяли, например, в США и в ФРГ.[1] Позже Соединенные Штаты смягчат свое отношение к определению патентоспособных объектов, и по этой причине в период с 1998 по 2008 их накроет волна патентования как программ, так и куда более спорных изобретений.
Стоить отметить, что в самом начале, при появлении первых компьютеров в 1960-х годах, защита программ вообще не требовалась. Во-первых, большинство производителей продавали программы уже вместе с “железом”, а копирование их было делом весьма проблематичным.[1] А во-вторых, пользователей было настолько мало, что со всеми ними можно было просто заключить договоры, в которых были прописаны условия пользования и распространения софта.[2] Такое положение вещей длилось недолго. Уже в 1969 году IBM первыми «отвязали» программы от физического носителя, тем самым дав начало новому рынку – рынку софта.[3]
В 1970-х Всемирная Организация Интеллектуальной Собственности (ВОИС) отметила особую природу программ и в 1978 разработала особый вид охраны, отличный от классического авторского права и патентного права.[1] Тем временем, в США развитие IT-индустрии шло семимильными шагами. Стало очевидно, что данный сектор может стать существенной частью экономики, и отказываться от какой-либо охраны софта было бы слишком рискованно.
Однако период зарождения IT-сферы в Штатах совпал с мощными антипатентными настроениями в стране. Более того, США подумывали о том, как бы убедить в будущем и другие страны охранять программы, в то время разрабатываемые в основном американскими айтишниками. Подписание соглашения, предлагающего новый тип охраны программ, предложенный ВОИС, могло бы занять несколько десятилетий. Это было совершенно неприемлемо. И выход был найден.
В 1976 году Штаты расширили понятие “literary works”, включив в него исходный и объектный код программ на территории своей страны (The Copyright Act of 1976). С 1985 года примеру США последовали Франция, Англия, Швеция, Дания и Испания.[1] В 1989 году Америка присоединилась к Бернской Конвенции по охране литературных и художественных произведений. Стоит отметить, что Бернская Конвенция, принятая в 1886 году, очевидно не содержала никаких упоминаний программ как объектов авторского права. Постепенно все больше стран следовали примеру США и распространяли свои национальные законодательства об авторском праве на программы. И в 1994 году было создано Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС), которое полностью включает в себя положения Бернской Конвенции и кроме того, разъясняет в Ст.10, что исходный текст и объектный код охраняются как литературные произведения в соответствии с Бернской Конвенцией.[4]
В результате Бернская Конвенция была расширена без какого-либо формального изменения. На тот момент значительное число стран ратифицировали Бернскую конвенцию, и впоследствии большинство из них приняли ТРИПС и затем вступили в ВТО (вступление в ТРИПС является обязательным для присоединения к ВТО). Поэтому программы подлежат охране авторским правом во множестве стран мира.
В Западной Европе тем временем происходило следующее. После неудачных попыток введения особого режима охраны для программ на территории Европы было принято решение последовать примеру США. В 1991 году была выпущена Директива о правовой охране компьютерных программ (Directive 2009/24/EC). Она действует до сих пор и является обязательной для всех стран Европейского Союза. В ней говорится о том, что исходный и объектный код охраняются авторским правом, и отмечается, что идеи и принципы, стоящие за этим кодом, авторским правом не охраняются. С 1991 года способ распространения программных продуктов значительно изменился, и Директива, изначально написанная в парадигме того, что программы распространяются на физических носителях, стала использоваться еще реже, чем раньше.
Впоследствии, ни США, ни Европейская Патентная Конвенция не отрицали возможности патентования изобретений, стоящих за программными продуктами. Европейская Патентная Конвенция, как и Гражданский Кодекс РФ, содержит исключение программ как таковых из возможных патентоспособных объектов. Однако это совершенно не подразумевает запрет на защиту принципов, стоящих за программой, патентным правом. Европейская патентная Конвенция и Директива по защите компьютерных программ действуют в унисон: Директива исключает защиту идей и принципов авторским правом, а Конвенция исключает защиту программ как таковых, подразумевая форму выражения программ, которая уже покрыта Директивой.
В отношении программ отечественный подход не был оригинален. В 1991 году в Основах гражданского законодательства Совета ССР и республик появилось упоминание программ для ЭВМ как объектов авторского права. А в 1992 году, по примеру Европы, в России появился Закон о правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных, который во многом разделяет принципы Директивы Совета Европы (Европейского Союза в наши дни).
Стоит дополнительно отметить, что и Россия, и Европейский Союз являются участниками ТРИПС, которое запрещает дискриминацию патентоспособности изобретений на основе принадлежности к той или иной области техники. То есть, если изобретение относится к IT-сфере и удовлетворяет общим критериям патентоспособности, то оно может быть запатентовано как и любое другое изобретение из любой другой области техники.[4]
В целом, охрана программ авторским правом сама по себе так и не смогла зарекомендовать себя как идеально подходящий инструмент, которым бы активно пользовались разработчики. Патентная же охрана является весьма востребованной, но также провоцирует множество споров. Кажется, что IT-продукты действительно не могут вписаться в традиционные подходы охраны интеллектуальной собственности. Новый виток развития IT-индустрии, возможно, вернет общество к идее особого режима охраны для интеллектуальной собственности в сфере IT.
[1] Madeleine de Cock Buning, The history of copyright protection of computer software: The emancipation of a work of technology toward a work of authorship, in The History of Information Security 121–140 (2007).
[2] Lee A. Hollaar, Copyright of Computer Programs, http://digital-law-online.info/lpdi1.0/treatise17.html.
[3] P.B. Hugenholtz & J.H. Spoor, Auteurrecht op Software (1987).
[4] Aaron D Charfoos, How Far Have We Come, and Where Do We Go from Here: The Status of Global Computer Software Protection under the TRIPS Agreement, 22 Northwest. J. Int. Law Bus. (2002).
Читайте в нашем журнале:
COVID-19 и патенты: что изменилось в 2020 году
Какую роль сыграли патенты в японском экономическом чуде
Как корпорация IBM стала «крестным отцом» интеллектуальной собственности в США